Я вырвался вперед в разряде одиночек,
Мой бег свободен и неудержим.
Ликует организм от головы до почек,
Приветствуя закрытости режим.

Прищурен глаз, взгляд точно вдаль нацелен,
Застывший, не скользит по сторонам.
Он в память проникает, он уверен,
Покой и мудрость скрыты где-то там.

В моем мирке мне малости довольно,
Покрытых пеплом угли раздувать.
Слез горьких не стыдиться, если больно,
Как можно больше, незаметным стать.

Средь призраков немых и немощных скелетов,
Возникнут из неведомых глубин,
Ненужные стихи для общества поэтов,
Моих сестер и братьев, женщин и мужчин.

Август, друг мой! Месяц грусти,
Что, с любовью подружилась.
Преуспел ли я в искусстве
Понимать? Иль мне приснилось?

Ты даёшь на размышление
Целый год. Такая милость!
Но, достанет ли смирения
Принимать? Чтоб ни случилось.

Так гурманы за обедом,
Ждут десерта в предвкушении.
Мне же, Пиррова победа
Как награда. Для сравнения.

Мойры, в нить судьбы, когда то,
Ключ вплели. Закрыли дверцы.
За которыми не злато,
Крест и якорь. Вместе с сердцем.

Время дарит эфемерность
Ожиданий. Для начала.
Я, храню с улыбкой верность,
Той, что дверцы открывала…

Снова осень тихой сапой приласкалась,
Хороводы красно – жёлтые водить.
Лето тихо, по-английски, попрощалось,
Стали ночи чаще приходить.

Будет дождик мелкий – мелкий, на окошках,
Капиллярные узоры рисовать.
По проулкам, как проказливая кошка,
Станет ветер, листья палые гонять.

В небо блёклое, с прожилками тумана,
Потерявшее остатки высоты.
Выпускает кто – то птичьи караваны,
Разрушая полновластность пустоты.

Воздух свеж, и привкус пряной влаги,
Ароматами осенними пьянит.
Я расплёскиваю мысли по бумаге,
Пусть она себе на память сохранит.